Про УКРЛІТ.ORG

Молодость Мазепы

C. 42
Скачати текст твору: txt (2 МБ) pdf (1 МБ)

Calibri

-A A A+

— Йок пек, — только в. садах Магомета я ждал бы лучшей услады; Аллах даст мне случай отплатить тебе и за твое гостеприимство, и за твое великое дело. Но теперь я должен спешить, уже луна меняла три раза свой вид с тех пор, как я прибыл в твой замок; меня ждут в моих улусах. Помни же слово мое.

— Я схоронил его у себя на сердце.

— Как пыль подымается при первом дуновении ветра, так да подымутся все мои полчища при первом слове твоем!

— Как еж подымает свою щетину, так выставим мы все свои "спысы" на твоих врагов, — ответил с чувством гетман.

— Барабар! — оскалил мурза свои белые зубы и ударил палец о палец, затем встал и, приложив руки к сердцу, поклонился гетману и вышел из комнаты.

Гетман хотел было проводить его до отведенных ему покоев, когда противоположная дверь отворилась, и в комнату вошел молодой казак.

— Ясновельможный гетман, — возвестил он, — полковник Богун со своей ассистенцией изволил к нам прибыть.

— Полковник Богун? — вскрикнул Дорошенко и даже отшатнулся. — Ты… ты не ошибся?

— Я видел его своими глазами.

— Что ж он?

— Хочет видеть ясновельможного гетмана.

— Так где же он? Веди скорее! — крикнул гетман и поспешно направился вслед за казаком.

На дворе, залитом ярким солнцем, окружала уже прибывших целая толпа; казаки Чигиринской сотни, татары и всякая челядь — все приветствовали знаменитого и всеми любимого витязя.

Богун еще не вставал с коня, рядом с ним сидел молодой, черноволосый Палий, душ двадцать верховых казаков составляли его ассистенцию. Отовсюду слышались радостные восклицания, расспросы, приветствия.

— Богуне, друже мой! — вскрикнул радостно гетман, появляясь на крыльце и впиваясь глазами в сильно постаревшее, но все еще прекрасное лицо знаменитого витязя.

— Челом ясновельможному гетману! — гриветствовали громко Дорошенко прибывшие казаки, обнажая головы, а Богун, соскочивши ловко с коня, бросил поводья на руки ближайшему казаку и направился навстречу гетману; но не успел он сделать нескольких шагов, как гетман сам заключил его в свои объятья.

Несколько минут старые боевые товарищи молча обнимались.

— Прибыл! Где скрывался? Не чаяли уж и видеть!.. — слышались только отрывистые восклицания гетмана.

Но вот Богун высвободился из объятий Дорошенко и, поклонившись ему, произнес громко:

— Прибыл на службу к тебе, ясновельможный гетмане и батьку, принимаешь ли старых "недобыткив" под булаву свою?

— За счастье, за честь почтем! — вскрикнул воодушевленно гетман, — из всех орлов Украины — ты "найщыришый" ей сын, "найславетнишый" лыцарь!

— Слава! Слава полковнику Богуну! — закричали кругом казаки.

XVI

Через полчаса гетман сидел уже с Богуном в своем покое, поручив угощенье полковничьей ассистенции дворцовой шляхте. На вечер он приказал созвать всю старшину на "почесный’ пир, который он намерен был дать по случаю прибытия славного Богуна и отъезда своего "побратыма" мурзы Ислам-Бея. Теперь же гетман приказал не впускать к себе никого. Они сидели вдвоем с Богуном; перед каждым из них стояла кружка холодного меду, но оба боевые товарища задумчиво молчали, словно подавленные роем нахлынувших на них воспоминаний былого.

Голова Богуна поникла на грудь; сильно поседевшие усы его опускались двумя длинными пасмами; на красивом лице лежал отпечаток глубокой грусти.

Было тихо в комнате; казалось, стены ее вели с людьми немой разговор.

— Да, да! — произнес, наконец, Богун, подавляя глубокий вздох. — Покуда не видал, не теребил ран, все как-то лежало в сердце, словно обломки потопленных "чайок" на дне моря. А теперь все всплыло… Ох!.. Все тут так же, как и было, и в замке, и в Чигирине, только Украина надевала тогда свое венчальное платье, а теперь "розшарпана" на две части, не снимает "жалобы" по детям своим!

Он поднял голову, провел рукой по лбу и обвел всю комнату грустным взглядом.

— Я помню, как украшала для гетмана Богдана этот замок Елена, а теперь все в земле — и гетман, и гетманша, и лучшие наши орлы. Остались только такие "недобыткы", как я, что ищут лишь случая, где бы подороже за "неньку" свои головы сложить!

На лице его появилась горькая усмешка и снова исчезла в углах опущенных усов.

— Ехавши к тебе, я пригадывал себе то время, когда мы с батьком Богданом шли от Желтых Вод на Корсунь, на Белую Церковь. Теперь кругом пустыня и разоренье, деревни опустели, города стоят недостроенные.

— Да! — вздохнул глубоко Дорошенко. — Никак не дает доля успокоиться несчастному люду!.. С тех пор, как не стало гетмана нашего Богдана, не стало и счастья нашей бедной земле.

— Тут на правом берегу народ от войны хоть страдает, а там, на левом, что делает Бруховецкий, о том и рассказать мудрено.

— Слышу, отовсюду слышу, — проговорил Дорошенко, — теперь через них и гибнет все… Но, — оборвал он круто свою речь и обратился живее к Богуну, — скажи ж мне теперь, друже, где ты был все это долгое время, где скрывался? Ведь, стой, гай, гай! — покачал он с печальной улыбкой головой, — уже четырнадцать лет прошло с тех пор, как я тебя видел. Только иногда слыхал о твоих удалых набегах, да говорили — ты приезжал еще на похороны гетманши…

 
 
вгору